Искренне не понимаю и не боюсь в этом признаться: почему печальные примеры соседней с вами Украины (войны кланов и олигархов, бандеровцы и прочие ультранационалисты, потеря Крымского полуострова, Луганск и Донецк) ничему вас, белорусов, не научили? Почему и зачем немалая часть ваших соплеменников идёт по этому предельно опасному, конфликтному и кровавому пути? С риском расколоть и развалить страну, вернуть лихие 90-е, бандитизм, коррупцию, раболепие перед Западом?

Я бы всё же не обобщал. Значительная, большая часть белорусского народа не поверила в модное псевдореволюционное поветрие. Вместе с тем, определенная часть людей, особенно молодежь, в том числе школьники старших групп, оказались под воздействием деструктивной информации, мечтаний о неких «идеальных моделях демократии», «новой стране» и «лучшей жизни», препятствием для которой является нынешняя модель и лично Лукашенко как её олицетворение.

Для поколения, не знавшего разрухи 90-х и фактически не видевшего жизни, пример соседних стран вообще не является аргументом, а «хотите, как в Украине?», по большему счету, не пугает. При этом для националистических группировок, которые также есть среди белорусской молодежи, украинский пример – это социальный лифт, когда вчерашние маргиналы перемещаются из фанатского сектора в депутатские кресла, занимают места в полиции и Вооружённых силах. И то, что это происходит ценой войны, деградации государственных институтов, разрушения экономики в целом, никого не интересует.

Кроме того, период «лихих 90-х» в Беларуси был достаточно коротким. С приходом к власти Лукашенко в течение нескольких лет правоохранительными органами были разгромлены основные ОПГ, остановлена грабительская приватизация государственной собственности, белорусские олигархи так и не успели возникнуть. Здесь нужно особо подчеркнуть, что, хотя в нашей стране и есть очень серьёзные бизнесмены, но все они признают главенство государства и опасаются вмешиваться в политику. Исключение составили отдельные компании IT-сектора, которые инвестировали в организацию протестов в августе-сентябре 2020 года. Впрочем, вряд ли эти фирмы смогут и дальше вести бизнес в Беларуси…

Также в нашей стране не столь остро, как в других постсоветских государствах, стоит вопрос социального неравенства. В последние годы разрыв в уровне жизни между Минском и регионами страны, конечно, увеличился, однако такой дикой разницы между богатыми и бедными, как в России, Литве, Молдове или Украине, нет даже близко. Иными словами, я имел в виду, что белорусское общество все эти годы развивалось в достаточно тепличных условиях, под своеобразным зонтиком Александра Лукашенко. При этом мягкий авторитарный режим, который сложился в Беларуси, всячески поощрял аполитичность в массах и избегал острых углов. И к моменту очередной атаки на Батьку, на институты власти и подразделения МВД определенная часть общества оказалась политически девственной и инфантильной, готовой принять на веру любые сказки и иллюзии.

Кроме того, последнее десятилетие в Беларуси выдалось относительно спокойным, привычных ранее попыток свержения власти на выборах не отмечалось, президентская кампания 2015 года, на фоне украинских событий, была самой тихой в суверенной истории страны и проходила фактически без внешнего вмешательства. Это сформировало и у государственных чиновников, и даже в экспертных кругах абсолютно ложную установку о том, что Запад смирился с существованием белорусской модели развития и готов выстраивать конструктивные отношения.

Насколько протестная толпа понимала и понимает, чего хочет и от самой себя, и от жизни, и для своего будущего?

Понимание текущей обстановки, политических идей, перспектив развития страны очень слабое. Люди в толпе хотят «перемен», чтобы «он ушёл», «было как в Европе», провели «новые выборы» и т.д.

При этом альтернативный кандидат Тихановская и другие лидеры «новой оппозиции», а тем более привычные оппозиционные политики не являются моральными авторитетами для протестующих, их влияние на массы минимально. Например, Тихановскую люди воспринимают исключительно в контексте того, что «она должна провести новые выборы», на которых победит «кто-то другой».

Реальное управление толпой осуществляют телеграмм-каналы, в первую очередь NEXTA, которые базируются на территории Польши и Чехии.

Также необходимо отметить, что протест очень персонифицирован – «против Лукашенко», а образ президента Беларуси весьма искажён источниками информации, на которых, словно наркоман на игле, плотно «сидят» протестующие. Больших небылиц про Лукашенко, чем я слышал от участников этих акций за те несколько дней, с 10 по 16 августа, мне не доводилось слышать за десять лет работы в сфере политического анализа.

Какова, по-вашему, голубая мечта митингующих: превратить Республику Беларусь во вторую Украину, во вторую Польшу, стать полнокровным и полноправным членом Евросоюза? Может быть, второй Аляской в составе США?

Говорить конкретно о неких конкретных геополитических воззрениях митингующих очень сложно. Хотя в их понимании, безусловно, существует некий идеальный «цивилизованный мир», а Беларусь – «эта та страна, которая является худшим местом для жизни на земле». При этом встречается готовность потерпеть тяготы и мучения, «пусть нам лет 30 будет плохо», зато потом «счастливо будут жить наши дети».

Вместе с тем, необходимо отметить, что образ Евросоюза объективно положительный, многие неоднократно бывали в странах Западной Европы с туристическими целями, где тратили на досуг и развлечения деньги, заработанные в Беларуси. Потом европейская сказка заканчивалась, начинались серые трудовые будни, а соответствующие образы счастья закреплялись в сознании. Образно говоря, многие протестующие путают туризм с эмиграцией.

На что больше делает упор антилукашенковская оппозиция: на политические или экономические требования?

Безусловно, на политику. Ключевое требование: отставка президента Лукашенко. Вопросы экономики в толпе практически не обсуждаются, рыночные реформы, приватизация – это уже удел более высоких сил, претендующих на политическую власть.

Публикуется в сокращении