Как это делается
26.01.2021
Андрей Лазуткин
Политолог, писатель
«Эта сцепка делается для того, чтобы вы получили максимальные увечья». События в России разбираем с политологом Лазуткиным
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
События в России до боли напоминают события в Беларуси в 2020 году, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Евгений Поболовец, ведущий:
Я понимаю, что отсылка к методичке Шарпа у многих уже как кость в горле стоит – надоела эта шарманка. Но из песни слов не выкинешь. Организаторы маршей несогласных не стали сильно заморачиваться и попросту сделали все так, как в методичке и прописали когда-то. Снова социальные сети как спичка для костра – в России, правда, больше на TikTok налегали, а не на Telegram. Снова обращение «каратели» в адрес полиции, снова беременные, которых избили, снова дети как щит на передовой борьбы с режимом.
Но были и отличия. Тему продолжим с гостем студии Андреем Лазуткиным.
Самая большая странность – протесты без какого-либо выраженного лидера. Люди якобы спонтанно выходят и спонтанно протестуют
Евгений Поболовец, ведущий:
Смотрим на видео событий в России, и не покидает ощущение какого-то дежавю. Давайте обозначим основные маркеры, почему эти события в России очень похожи на то, что происходило в Беларуси не так давно.
Андрей Лазуткин, политолог:
Самая большая странность – протесты вообще без какого-либо выраженного лидера. Как и у нас, здесь их нет. Навальный сразу по прилету поступает в СИЗО, а акции проводятся как бы уже без его участия. Люди якобы спонтанно выходят и спонтанно протестуют. Как и у нас, повестка должна быть подменена. Сначала люди выходят, например, в поддержку кандидатов, потом они выходят, потому что хотели голосовать иначе, а потом они выходят, потому что уже кого-то избивают, насилуют и прочее.
Евгений Поболовец:
Потом против насилия выходят.
Андрей Лазуткин:
Да. Как мы видим, в принципе, здесь это начинает работать. Я думаю, что в ближайшее время будем наблюдать именно протесты против насилия уже в России: против полиции, против беспредела и так далее. То, что мы наблюдали в Беларуси.
В России дети себя вели не просто так, потому что им захотелось за Навального протестовать. По ним целенаправленно отрабатывали
Евгений Поболовец:
Изначально было заявлено, что митинг мирный – смотрим на эти кадры. Я не совсем тогда понимаю, зачем этим заниматься, если митинг мирный?
Андрей Лазуткин:
У нас мы это тоже все проходили до того, как началась силовая часть протеста. Но в России дети себя вели не просто так, потому что им захотелось за Навального протестовать. По ним целенаправленно отрабатывали. Если в Беларуси применялись одни соцсети, то в России популярна соцсеть TikTok. Это очень простая, детская соцсеть, дети снимают там короткие, небольшие видео. Казалось бы, какая там может быть политика? Но нет, туда дотянулись американские организаторы. И если мы посмотрим нашу белорусскую картину протестов, то у нас был Telegram основным инструментом организации.
Евгений Поболовец:
Чтобы не быть голословными, покажем фотографии протеста с детским лицом.
– А представляешь, что с твоей мамой будет, если она узнает, что тебя задержали, такого маленького?
– Приедет, заберет и все.
Евгений Поболовец:
Это мальчик был из Москвы. Зачем детей звать на такие мероприятия?
Для чего этот ребенок пришел в первый раз, никого не заинтересует. Если завтра его переедет милицейская машина, это даст топливо для протестов еще на месяц
Андрей Лазуткин:
Дети страха не боятся. Но когда вы моделируете такого рода ситуации, ваша задача – вывести именно те группы социальные, которые, скажем так, уязвимы. Хорошо, если на акции будет много пенсионеров, хорошо, если там будет много молодых девушек, хорошо, если это будут дети, потому что с каждым из них в ходе акции что-то может случиться. Ребенок может где-то упасть, девушку может сбить машина, женщину могут ударить. И каждый такой повод будет раскручен и вброшен уже для последующих протестов. Для чего этот ребенок пришел в первый раз, никого не заинтересует. Если завтра его переедет милицейская машина, это даст топливо для протестов еще на месяц. Задача будет выполнена.
Евгений Поболовец:
Есть прямые аналогии с нашими событиями. Это женщина в России.
– Я не боюсь.
– Не надо.
– Мне 90 лет. Но мне неприятно, когда проверяют билеты в электричке. И я тоже не боюсь, я думаю…
А вот теперь события в Беларуси. Это Нина Багинская, если кто не знает.
Андрей Лазуткин:
Наша бабушка лучше старается, конечно. Но посмотрите, как эту российскую пенсионерку снимают с десяти ракурсов. Когда происходит такой подход к милиции, сразу же появляются журналисты, которые будут женщин снимать – а вдруг ее ударят, вдруг ее толкнут, вдруг что-то еще. Это все понятно, и это же было на Майдане, эти бабки, которые ходят по митингам, это не российская технология и не белорусская, это скорее украинский обкатанный уже вариант.
Вся революция цветная – это не революция прямых приказов. Задача организатора – создавать условия, чтобы были боевые контакты
Понимаете, вот эта вся революция цветная – это не революция прямых приказов, что такая-то бабка идет сюда, а такой-то парень идет сюда. Ваша задача как организатора – именно создавать условия, чтобы были вот эти боевые контакты, чтобы люди озлоблялись, чтобы происходили эти стычки, и тогда уже идет раскрутка сама собой.
Евгений Поболовец:
Управляемый хаос, так это назовем?
Андрей Лазуткин:
Это не хаос. Это скорее конкретные точки, которые обрабатываются.
Наша специфика в том, что у нас и в России очень разное отношение к милиции. У нас оно было и, я думаю, есть гораздо лучше, чем там
Евгений Поболовец:
Давайте еще один эпизод посмотрим. Вот это Россия, здесь у нас происходит задержание.
И вот у нас похожее видео. Знаменитый кадр из Беларуси.
– Что ты делаешь? Отпусти его!
– Я его отпустил!
Андрей Лазуткин:
Наша специфика в том, что у нас и в России очень разное отношение к милиции. У нас оно было и, я думаю, есть гораздо лучше, чем там. Ну, объективно так получилось. И у нас, чтобы развалить силовой блок, заранее, примерно полтора года, работали чисто по милиции. Надо было, во-первых, ее дискредитировать в глазах людей через какие-то служебные сливы.
Евгений Поболовец:
Началось с ситуации в Могилеве с цыганами? Оттуда началось все?
Андрей Лазуткин:
Да. Для того, чтобы эффективно провести эту цветную революцию, надо сначала разложить силовой блок, который не будет выполнять приказы, и при этом его дискредитировать в глазах населения. Если они эти приказы выполнят, то надо их обозвать карателями, фашистами и так далее.
Евгений Поболовец:
Кстати, в России в первый же день карателями называли.
Андрей Лазуткин:
В России эта фаза пропущена, потому что там, по крайней мере в крупных городах, к полиции, к ОМОНу очень двоякое отношение. Люди их не сильно любят. И там охотно поверят, что кого-то избили, убили, похитили.
В нашем случае, чтобы человек ударил представителя милиции, нужна какая-то веская причина. В принципе, эту проблему обошли тем, что в первые дни беспорядков использовались уголовники, лица, которые имели уже судимость, у которых низкая правовая культура, которым дать человеку в лицо, тем более милиционеру – это за почет, за честь.
Можно спросить: а что делают на вашей акции русского националиста кавказцы, например?
В России, да, вот, пожалуйста, возьмите чеченцев, например. Это отдельная субкультура в российском обществе, скажем так. И там есть этнические вопросы. Например, если чеченец бьет милицию, то обижаются русские, если русская милиция бьет чеченцев, то обижаются уже чеченцы. Там эти факторы этнические гораздо сильнее, чем у нас. Этнический фактор тоже будет разыгран, но не в первую очередь.
Сам Навальный – он националист по взглядам, причем русского толка. Можно спросить: а что у вас делают на вашей акции русского националиста кавказцы, например? Вопросы есть.
Евгений Поболовец:
А такими вопросами, наверное, никто особенно не задается.
Андрей Лазуткин:
Вы же понимаете, задача – вывести людей первый раз. За что они потом уже будут выходить, это даже не его ответственность. Он скажет: я был в СИЗО, я непричастен, они сами собирались. Как вот наша песня.
Евгений Поболовец:
Давайте еще одно видео посмотрим, как люди нападают на машины правоохранителей. Не совсем понятно, зачем этим заниматься. Это Беларусь. Плюс-минус события схожи.
Андрей Лазуткин:
Там сотруднику глаз выбили – на российском видео, которое мы первое посмотрели. Смотрите, как странно бьют машину. Наши – понятно, хотят достать обратно товарища своего, которого погрузили в бус. А там молодой человек бьет рукой или ногой по крылу машины. Вот на что он рассчитывает?
Евгений Поболовец:
Мне подсказывают, что это машина мэра одного из городов российских. Выбили стекло и даже, по-моему, осколками поранили глаз мэру.
Андрей Лазуткин:
Да-да, мэру.
Сцепка сцепке рознь.Людям нечем закрываться, они получают максимальные травмы головы. Эта кровь –новое топливо для цветной революции
Евгений Поболовец:
Подходы – насколько они похожи? То, что происходит в России, и то что происходило в Беларуси?
Андрей Лазуткин:
Допустим, мы наблюдали видеоряд со сцепками, но сцепка сцепке рознь. Есть сцепки, которые нацелены на…
Евгений Поболовец:
Это правильная сцепка?
Андрей Лазуткин:
Нет, это неправильная сцепка. Люди стоят здесь, руки у них заняты. Людям нечем закрываться, и они получают максимальные травмы головы. Эта сцепка делается для того, чтобы вы получили максимальные увечья, если вы выйдете.
Евгений Поболовец:
Чтобы максимальное количество жертв было среди стоящих?
Андрей Лазуткин:
Да.
Дискуссия
Еще по теме
Реплик:
85
Еще по теме
Евгения Гринн
Протестная ситуация в Европе, что дальше?
Юрий Алексеев
Отец-основатель
УДАРИЛ ИЛИ ТОЛКНУЛ?
Женщина или мужчина?
Алексей Дзермант
Председатель.BY