Публикуем комментарии политолога Юрия Шевцова по итогам общения с правыми евроскептиками. На наш взгляд, они содержат очень важные оценки и акценты для понимания белорусско-европейских отношений, минимизации влияния и расползания идеологии «свядомого» национализма, а также будущего белорусской политической системы.
 
Председатель.BY
 

 

   

«Сьвядомае кола», похоже, ждут нелегкие времена еще и в правом партийном сегменте. Если в Беларуси правый фланг политического спектра сформируется в идеологическом плане помимо всего прочего еще и посредством прямого контакта с системными и радикальными правыми политиками Старой Европы — это будет совершенно иное правое поле, чем, например, в Украине.
 
Без той вторичной по отношению к правому политическому полю Европы повестки дня, которую пыталось навязать обществу «сьвядомае кола» с их далёким от проблем правой Европы нытьем о догоняющей еле живой нации, которой главное себя «возродить», развернуть борьбу с Россией и русскостью, «войти в Европу» и т.д.
 
А если в Беларуси действительно ЛДПБ как вполне крупная по белорусским меркам партия проведет еще и конгресс подобных партий и групп? Где будут реальные лидеры набравших влияние в ЕС евроскептиков, аристократы и правые интеллектуалы европейского масштаба? Как бы вообще в Восточной Европе в региональном масштабе не появился на этой основе новый правый сегмент. 
 
Это был бы любопытный эксперимент.
 
Ибо что есть такое «сьвядомае кола» в Европе в правом сегменте? Местечковые бобики на приличном расстоянии от породистых бульдогов. Своего рода самозванцы. Своеобразная секта с традициями, ситуативно мимикрирующая то под левых, то под правых, то под европейцев, то под либералов, то еще под кого-нибудь.
 
Не уверен, что появление в Беларуси нормального европейского правого спектра приведет к его победе. Но с политтехнологической точки зрения для стабильности политической системы достаточно, если бы появился правый политический фланг, патриотичный к имеющемуся государству и обществу, опирающийся на прямой контакт с правыми интеллектуальными кругами прежде всего Старой Европы и, быть может, США, свободный от негативной традиции сьвядомай культуры. Принимающий свою долю ответственности и относительно Большой России.  

Мне, конечно, непросто, т.к. мои взгляды далеки от политического радикализма, но в рамках философии риэл политик и политтехнологического подхода кое-какие выводы сделать возможно:
 
1. Если у радикальных евроскептиков будет нормальный системный партнер в Беларуси, например, Либерально-демократическая партия (ЛДПБ), то негатив, который они могут вольно или невольно привнести сюда, эта сила и государство остановить смогут. Неплохое дополнение к формирующимся некоторым правым центристам. К тем, у которых есть шансы пройти в парламент осенью. В идеале — полный правый спектр...
 
2. Правый сегмент политического поля в Беларуси может быть отстроен без вовлечения в него нацеленного на социальную деструкцию украинского типа «сьвядомага кола».
 
3. Некоторая политическая либерализация в Беларуси с развитием партийной системы и усилением значения парламента возможна. Это не обязательно будет сопровождаться выходом из маргинальности известных сил.
 
4. Диалог с западными (включая США) партиями и интеллектуалами самой различной направленности по прояснению отношений возможен. Как западная дипломатия сейчас отказывает в целом в прежней поддержке этим «известным силам», так и партийный спектр в развитых странах способен к тому же.
 
5. Угроза распространения на Беларусь украинского политического беспорядка через влияние на белорусскую радикальную националистическую оппозицию может быть нейтрализована даже в условиях некоторой политической либерализации в Беларуси.
 
Главное сейчас в нашем регионе — «чтобы не было войны». Кавычки можно снять. А так как источником внутренней дестабилизации в Беларуси может выступить в основном «сьвядомае кола», то оно и является главным препятствием к ослаблению жесткости существующей политической системы.

Любая, даже некоторая политическая либерализация требует новых инструментов для сохранения этой агрессивной субкультуры в том состоянии внутреннего гетто и маргинальности, в котором оно традиционно находится. Особенно в связи с происходящими в Украине событиями.
   

Это были далеко не первые люди радикальных политических взглядов, с которыми я общался в жизни. Оно всегда полезно для понимания страны или политического крыла в стране.

Радикал редко ставить целью быть у власти и потому идеи формулирует как правило прямо, без политеса. Но политические радикалы-евроскептики, представляющие более чем 500 миллионный ЕС в момент, когда их более респектабельные единомышленники берут власть или по крайней мере принципиально влияют на политику Европы, — диалог с такими людьми бесценен.

Тем более что радикальных евроскептиков из других стран ЕС я более-менее уже знаю. Но британских и польских и тем более отчасти немецких — нет.

И еще тем более, если люди приехали сюда сами, именно для интеллектуального общения как раз тогда, когда подвисла вся политика ЕС на Востоке в преддверии референдума в Голландии по Украине.
 

Размышляю по итогам дальше. 
 
Евроскептики доросли в ЕС до ключевого политического уровня: «Президент Европарламента Мартин Шульц в интервью Funke Mediengruppe, передает All-in.de завяил: «Теперь мы должны начать борьбу за Европейский проект». «Аргументы, которые использовались лагерем «против» (ассоциации Украины и ЕС — ред.), касались многого, но только не собственно вопроса содержания Соглашения». 
 
Выше — только реальная власть в ЕС.
 
Что это значит для Восточной Европы и одного небольшого, но на короткий период важного государства в ней, раз уж речь идет о конкретной встрече:
 

1. Те, кто управлял ЕС в предыдущие годы, критически ошиблись по важнейшим вопросам, благодаря чему и выросло влияние евроскептиков.

Среди этого мне бросается в глаза то, что мне интересно в силу разных причин:
 
— неверно оценили ситуацию в Украине и вокруг Украины, что стало одной из причин колосального кризиса в этой стране, конца которому не видно;
 
— неверно оценили потенциал и характер развития России, что стало фактором в глубочайшем кризисе отношений ЕС и РФ, конца которому не видно;
 
— неверно оценили характер арабских цветных революций, что стало причиной миграционного кризиса в ЕС, конца которому не видно;
 
— запоздали с началом новой индустриализации Европы по сравнению с США, заключением ТТИП до соглашения США о Транстихоокеанском партнерстве;
 
— не сумели найти превентивные решения по бесконфликтному относительно ЕС политическому развитию Венгрии и особенно Польши. Отчасти — Британии.
 

Евроскептикам надо влиять на или даже решать реальнейшие проблемы ЕС. Надо отбрасывать привычный политес и браться за реальность, часто убирая в сторону тех, кто реальностью не занимался. Отчасти это началось: 
 
— почти сняты санкции в Беларуси;
 
— вероятна большая экономическая программа для минимизации последствий для Беларуси конфронтации между ЕС и Западом;
 
— признана правильной политика Беларуси по локализации конфликта в Украине;
 
— убраны требования изменить белорусский политический строй и фактически отказаться от союза Беларуси и России;
 
— сведена к символическому минимуму поддержка радикальной белорусской оппозиции.
 

2. Что можно было бы ожидать для небольшого восточноевропейского государства в позитивном плане от руководства ЕС, которое вынуждено учитывать и кризис в стратегии развития ЕС и позицию евроскептиков?
 
— Внимательно присмотреться к белорусской оппозиции на партийном уровне и на уровне интеллектуальных центров.

Евродипломатия уже осознала, что имела дело с неспособной к реальному развитию идеологией, структурой, паразитирующими на ней пильщиками бюджетов со стороны ЕС. Теперь такой аудит предстоит европейским политическим партиям и интеллектуальным центрам.

Любое дальнейшее позитивное выстраивание отношений между ЕС и Беларусью требует внимательного разбора характера идеологии и исторического пути белорусского национализма. Глубоких причин его неспособности к росту даже в условиях максимальной многолетней поддержки ему извне.

Европа имеет на восток от себя не нацию, которая отстала в нациестроительстве от восточноевропейских соседних стран. В Беларуси — сложившаяся устойчивая оригинальная политическая нация и сильное государство. Реальные позитивные отношения выстраивать можно только с ними напрямую.
 
— То же относится и к США. 
 
— Особенно это касается Польши и Германии. Попытка создать большую открыто антироссийскуюй коалицию в Восточной Европе вокруг Польши только усугубит все те провалы, которые привели к нынешнему кризису ЕС.

И вряд ли эта попытка будет успешной хотя бы в силу невозможности вовлечь в нее Беларусь.

Значит, политику Польши и некоторых кругов Германии относительно Беларуси надо строить на базе диалога с белорусским реальным обществом и осознания, что Средние века да и 20-й век давно закончились. «Сьвядомае кола» в любой подвластный прогнозированию период не придет тут к власти. Формирования нации по модели Украины иди Прибалтики тут не будет.

И реальную позитивную политику относительно Беларуси, а также — нормализации ситуации в Украине и в отношениях с Россией можно строить только напрямую, без романтичных надежд на «сьвядомый» круг идей и людей.

Прецедент есть — Латвия и Литва вполне обходятся уже заметнейшее время без этого старого романтичного увлечения и их отношения с Беларусью весьма успешны.
 

3. Беларусь — это только один из факторов, опираясь на который можно сдержать сползание Запада и России к большой конфронтации.

Ставка на разгром России в новой холодной войне — это ставка на громадного уровня «арабскую цветную революцию» во второй по мощи ядерной стране мира. Это — ставка на взлет исламского радикализма на руинах России и соседних с нею стран. Это — практически полный аналог тому, как был выращен примерно подобным образом дошедший до Сталинграда немецкий нацизм.
 
Это — просто нереальный путь. В какой-то момент эта глупость будет остановлена аналогом новой «антигитлеровской коалиции».
 
Но Европа смогла после Второй мировой войны найти в себе силы для проекта ЕС на базе казавшейся невозможной франко-германской несущей оси. Так и сейчас возможно решение европейско-российского конфликта на основе новых принципов и сближения сильной России и Запада.

К этому решению и надо идти. И под эту перспективу выстраивать отношения Запада и Беларуси. Очищая по ходу с обуви ту грязь прежних эпох, которая налипает на этом пути.
 
В этом и евроскептики, и еврооптимисты должны быть сейчас, в конечном счете, заодно...