---

В качестве затравки нужно сказать, что писать на тему белорусской оппозиции — дело весьма неблагодарное. Во-первых, «слабого обидеть каждый может», а во-вторых, само понятие «оппозиция» вряд ли применимо к разрозненным политическим группировкам, СМИ и кружкам по интересам, оппонирующим белорусскому государству.
 

---

Почему в Беларуси нет оппозиции
 
Характеризуя эти круги, Александр Лукашенко и другие представители официального Минска неоднократно оперировали определениями «так называемая оппозиция» или даже «пятая колонна».

В принципе, столь резкое отношение к оппонентам можно было объяснить некоторыми специфическими особенностями белорусского строя (концентрация власти вокруг фигуры Президента, апартийность и пр.), однако при детальном рассмотрении политических сил, называющих себя «белорусской оппозицией», становится понятно, что подобные формулировки довольно близки к истине.

Общепринятой точкой зрения является догма о том, что для нормального функционирования государственного аппарата необходима ротация партий у власти либо наличие в стране парламентской оппозиции. Однако в этом случае оппозиция должна носить системный характер, то есть отталкиваться от признания незыблемости основных политических, социальных и экономических институтов общества, а расходиться с действующей властью главным образом можно лишь в выборе путей и средств достижения общих стратегических целей.

При подобной постановке вопроса оппозиция является неотъемлемой частью политической элиты страны, которая разделяет единую установку в отношении базовых ценностей суверенного развития. Политическая культура такого общества считается достаточно зрелой, основные институты устойчивы, а будущее, очевидно, основывается на общих ценностях и долгосрочном стратегическом прогнозе.
 

В случае с белорусской оппозицией все выглядит иначе. Разрозненные политические группировки совершенно противоположных взглядов (от анархистов до националистов) ведут непримиримую борьбу не столько за власть в рамках государства, сколько против белорусской модели как таковой, полностью либо частично отрицая существующую систему политических ценностей.
 

Основная цель их деятельности заключается не в создании альтернативных программ развития страны, а в максимальной дискредитации существующих институтов власти, подрыве их легитимности на международной арене, действиях против национальных интересов Республики Беларусь, которую радикалы рассматривают исключительно через призму «режима».
 

Исходя из идеологической пестроты противников власти, столь же противоречивы и их взгляды на экономику, внешнюю политику и иные вопросы государственного развития.

В этом лагере можно найти убежденных «адептов невидимой руки рынка» и евроатлантистов (коих, безусловно, большинство), но немало сторонников плановой экономики и «русского мира». А если внимательно присмотреться к участникам оппозиционных мероприятий, то можно увидеть даже штандарты организаций, позиционирующих себя в качестве противников государства как такового (кстати, анархисты являются одной из наиболее радикальных и дееспособных группировок в белорусской «оппозиции»).
 

Общими для этой политической солянки являются следующие характеристики:
 
— зависимость от внешнего финансирования и подчиненность зарубежным центрам;
 
— личное неприятие Александра Лукашенко и модели белорусской государственности, возникшей в годы его правления;
 
— стремление к насильственному свержению конституционного строя («плошча») и агрессивное отношение к инакомыслящим согражданам («люстрация»).
 

 


Зачем «белорусскую оппозицию» поддерживают
иностранные государства
      
Таким образом, белорусская «оппозиция» ведет борьбу не столько за власть, сколько против власти, является инструментом в руках зарубежных конкурентов Беларуси и используется ими в зависимости от политической конъюнктуры (то есть в разный период времени иностранные фонды могут «увеличивать поддержку демократии» либо «сворачивать финансирование», как это происходит сейчас).

Совершенно очевидно, что существующие группировки «оппозиции» в случае достижения своих целей по насильственному свержению власти единовременно начнут борьбу между собой как на улице, так и в новых органах управления, если вдруг внешним спонсорам удастся принудить лидеров белорусских радикалов создать некое подобие коалиционного правительства.

Примером такого рода может быть судьба многочисленных «пятерок», «шестерок», «объединенных демократических сил» и прочих оппозиционных коалиций, которые в разные годы буквально «лепились на коленке» политтехнологами в Вильнюсе и Киеве под присмотром менеджеров местных офисов американских фондов IRI и NDI.

Надо сказать, что всего с 1996 года оппозиция объединялась как минимум 18 раз, и на определенном этапе опасения перед западными донорами, которые искусно манипулировали угрозой утраты финансирования, вынуждали лидеров группировок координировать свои действия. Однако затем, по ряду объективных и субъективных причин, эти вынужденные союзы распадались как карточный домик столь же быстро, как и создавались.
 

Здесь нельзя исключать, что ведущие западные страны были в полной мере информированы об истинных способностях своих белорусских контрагентов и никогда не ставили своей целью их приход к власти.
 

Развивая эту мысль, можно предположить, что политикоформирующие круги ЕС и США рассматривали оппозиционные группировки в роли своеобразных «растяжек», на которых периодически взрывалось белорусское государство, после чего против Беларуси вводились различные «санкции» в обмен на отмену которых позже можно было требовать от официального Минска проведения политических и экономических реформ в нужном для Запада ключе.

Точно так же некоторые круги в Российской Федерации в разные годы оказывали финансовую поддержку кампаниям В.Гончарика (2001), В.Козулина (2006), А.Санникова и В.Некляева (2010) в период президентских выборов.

Определенные силы в Кремле рассматривали (и продолжают рассматривать) оппозиционеров в качестве джокера на переговорах с белорусским Правительством по вопросам приватизации значимых активов и продвижения иных интересов российской финансово-политической верхушки в Беларуси (на фоне оппозиционной угрозы возрастает вес российской поддержки, за которую предлагается заплатить «фамильным серебром Лукашенко»).
 

Почему политические силы, находящиеся под внешним управлением, непопулярны среди населения
 
Чтобы понять природу зависимости белорусской «оппозиции», необходимо обратиться к истории ее создания в 1999 году.

Тогда, после раскола флагмана оппозиционного движения в лице БНФ, под патронатом бывшего президента западногерманской разведки (BND) Ханса Георга Вика возник Координационный совет демократических сил (КРДС), объединивший в своих рядах «лебедя, рака и щуку», выражаясь языком басен Крылова.
 

И если противостояние этнических националистов из БНФ Зенона Позняка и советских интернационалистов под руководством Александра Лукашенко было соревнованием двух программ развития Беларуси (в случае победы Позняка наша страна, вероятно, пошла бы по «прибалтийскому пути»), то борьба команды Лукашенко с нынешней генерацией «оппозиции без лица» по факту является противодействием белорусской государственной власти попыткам направленного иностранного влияния.
 

Подобная смена парадигмы политической борьбы в Беларуси напрямую отразилось на настроениях националистического электората, который также фрагментировался, менял убеждения, либо выходил из активной политической борьбы.

Если в 1994 году совокупный результат разыгравших националистическую карту Позняка и Шушкевича составил около 23%, то в 2001 году кандидат от «объединенной оппозиции» Гончарик набрал уже 15,65%.

В 2006 году шедшие двумя колоннами «демократические» кандидаты Милинкевич (6,1%) и Козулин (2,2%) получили в общей сложности 8% голосов избирателей.

Апогеем электоральной деградации оппозиционных сил стали выборы 2010 года, когда 9 кандидатов от разных группировок получили от 1% до 2,43% голосов избирателей соответственно.

Одновременно росли показатели кандидата «против всех», которые составили 5,2% в 2006 году, 6,47% в 2010 году и 6,3% в 2015 году соответственно.

Необходимо отметить, что с 2010 года протестное голосование, направленное как против власти, так и против радикальной оппозиции, превышает результат отдельно взятых оппозиционных кандидатов. А в 2015 году радикалы и вовсе не смогли преодолеть барьер в 100 тысяч подписей, необходимых для регистрации, и «против всех» получило второй результат на выборах после Александра Лукашенко.
 

Таким образом, население в целом понимает антибелорусский характер оппозиции, возникшей после 1999 года, и, по сути, отказывает ей в доверии.
 

При этом с учетом показателей явки (87,2%) на последних выборах и результатов кандидатов от «умеренных» Либерал-демократической (ЛДП) (3,3%) и Белорусской патриотической партии (БПП) (1,7%), а также Татьяны Короткевич (4,4%), можно говорить, что в обществе существует запрос на альтернативные идеи емкостью в 15-20% электората.
 

Нужна ли суверенной Беларуси демократическая оппозиция?
 
По факту, именно логика политической борьбы между пробелорусскими силами и иностранными политическими агентами во многом предопределила формирование наиболее специфических черт отечественной системы управления, которые в данной статье были перечислены выше.

Белорусская вертикаль власти во главе с Президентом, функционирующая без явной партийной артикуляции, на основе общественного консенсуса (иначе пришлось бы вернуться к однопартийной системе времен СССР), возникла как средство защиты внутреннего политического поля от внешнего влияния.

Однако такая модель является весьма уязвимой, так как сдерживает внутреннюю дискуссию и чрезмерно переключает общественное внимание на личность главы государства, который, в зависимости от колебаний социально-экономической ситуации, является единственной фигурой, принимающей на себя публичную ответственность за весь государственный аппарат и собирающей как негативные, так и положительные эмоции социума.
 

В долгосрочной перспективе эта система является менее устойчивой, чем государственная модель, опирающаяся на институты, существующие в рамках поля общих ценностей.
 

 

Осенью 2016 года Беларусь ожидают очередные парламентские выборы. Данная кампания пройдет в весьма интересных условиях, когда ЕС впервые за 20 лет отказался от санкционной политики в отношении официального Минска, а руководство США частично приостановило действие антибелорусских санкций.

Эти обстоятельства дают основания наиболее радикальным кругам на Западе в ультимативной форме требовать «пропуск» в Палату представителей для своих белорусских воспитанников, с чем увязывается продолжение дальнейшего диалога, инвестиционного и технологического сотрудничества.

Между тем, очевидно, что радикальная оппозиция находится на стадии банкротства, а умеренные демократические силы (например, кампания «Говори правду») только формируются, и пока непонятно, куда эту инициативу унесет ветер перемен.

То есть, исходя из анализа динамики результатов президентских выборов, начиная с 2001 года шансы радикальных группировок, собственный рейтинг каждой из которых гораздо ниже совокупного рейтинга «единого кандидата» от оппозиции, провести своих представителей в Парламент в условиях мажоритарной избирательной системы практически равны нулю (надо сказать, что в условиях пропорциональной либо смешанной системы эти шансы были бы еще ниже).


Между тем, под давлением западных фондов и политических партий (в первую очередь — ЕНП) оппозиция уже сформировала несколько разных «списков», наиболее вероятная цель которых заключается в том, чтобы вновь провалиться на выборах и тем самым дать аргументы «ястребам» на Западе для нападок и давления на Республику Беларусь.
 
Понятно, что одним из способов вырваться из этого порочного круга могут стать изменения в законодательстве о политических партиях и общественных организациях, включая нормы об «иностранных агентах», с возможной последующей трансформацией системы в сторону управляемой демократии по образцу РФ и развитых стран Западной Европы.

На настоящем этапе, с учетом достигнутого уровня политической стабильности в обществе, такая задача не представляется первостепенной, однако в среднесрочной перспективе для обеспечения устойчивого развития суверенной Беларуси необходимы как «прополка» политического поля, так и новые формы организации и контроля политического процесса.
 

В одном из своих выступлений Александр Лукашенко уже определил критерий для белорусского политика, в том числе парламентария — «приверженность принципам суверенитета Республики Беларусь». Думается, что эта базовая ценность, нуждющаяся в дальнейшем раскрытии, и ляжет в основу многопартийности, которая, видимо, появится в Беларуси в ближайшие годы.