СССР. ИСТОРИЯ
31.08.2023
Артём Бузинный
Магистр гуманитарных наук
Русский национализм, как оружие Запада против Русского мира
-
Участники дискуссии:
822 -
Последняя реплика:
больше месяца назад
Дарья Юрьевна,
Леонид Соколов,
Марк Козыренко,
Юрий Васильевич Мартинович,
Ярослав Александрович Русаков,
Борис Мельников,
Kęstutis Čeponis,
Анатолий Зайцев
Одна из излюбленных тем в современном националистическом дискурсе – плач о тяжкой доле русского народа в СССР, якобы стонавшего под пятой советской "многонационалии".
Вот для сравнения образцы визуальной пропаганды советской и дореволюционной.
В царской “многонационалочке” русский притулился сбоку в виде забитого мужичонки в лаптях и нищей грязно-серой одежонке. Все остальные народы изображены в ярких богатых национальных одеждах.
На советском плакате русский находится в центре, в позе уверенного в себе человека с весёлым лицом и в хорошем костюме.
Если судить только по плакатам, то угнетённым русский народ был именно при режиме Романовых. А в советской "многонационалии" он был хозяином своей страны и "старшим братом", помогающим "младшим" выбраться из отсталости к современной, цивилизованной жизни.
Но русским националистам не нравится роль "старшего брата", их идеал – страна с полным доминированием русского этноса, где русские или становятся господами над всеми "инородцами", или ассимилируют их.
Если отвлечься от исторического контекста и посмотреть на моноэтничность, как абстрактный принцип организации социального пространства, то нельзя не признать, что она имеет свои плюсы. Населением, говорящим на одном языке и объединённым общей культурой, с очевидностью проще и удобнее управлять. Да и не столько управлять, сколько находить взаимопонимание друг с другом между членами такого монокультурного общества. Многие вещи в контексте общей культуры воспринимаются всеми, как нечто само собой разумеющееся, что очевидно снижает внутри такого населения нужду в принуждении.
Однако в реальной жизни этот принцип пригоден разве что для народа, живущего в совершенно тепличных условиях, не имеющего внешних врагов, либо если его враги заведомо более слабые. Например, в ситуациях, когда европейские поселенцы колонизировали территории каких-нибудь примитивных племён: вытеснение и уничтожение индейцев в Америке или негров в Африке многократно превосходящими их технически англосаксами, голландцами, бельгийцами, немцами, по сути, было избиением младенцев. В этих условиях европейские колонисты могли себе позволить роскошь монокультурности. И всяческие теории белого супремасизма здесь приходились ко двору: апартеид в Южной Африке, концепция "белый-англосакс-протестант" на юге США.
То есть теперешние русские националисты, предлагая России идти по пути моноэтничности, опираются не на свой отечественный опыт, а на исторический опыт европейцев, прежде всего англосаксов. Чем лишний раз демонстрируют, что национализм, хоть он и называется "русским", представляет собой европейский идеологический импорт, чужеродное для русского жизнеустройства явление.
Ведь Россия за всю свою историю никогда не находилась в подобных тепличных условиях. Её исторически и современные противники были (и есть), как минимум, равны ей по силам, а зачастую и гораздо сильнее. В этих условиях пробовать ущемлять в правах "инородцев" внутри России – это давать лишний козырь в руки внешним врагам. А уж теперешние "западные партнёры", особенно англосаксы, достигшие вершин в искусстве "разделяй и властвуй", не преминут воспользоваться любой оплошностью в отношениях русских со своими "нацменьшинствами".
А значит, национализм Русскому миру вреден не столько потому, что он завезён к нам контрабандой из Европы. В нашей истории случались примеры культурного и идеологического импорта, пошедшие нам на пользу: крещение Руси или марксизм. Национализм же представляет собой прямого агента западных интересов, являясь инструментом разрушения русской многонациональной государственности. А его адепты, сознательно или бессознательно играют на стороне врага.
Для условного "Госдепа" русский национализм – это просто подарок судьбы: если бы его не было, его надо было бы придумать.
Вот для сравнения образцы визуальной пропаганды советской и дореволюционной.
В царской “многонационалочке” русский притулился сбоку в виде забитого мужичонки в лаптях и нищей грязно-серой одежонке. Все остальные народы изображены в ярких богатых национальных одеждах.
На советском плакате русский находится в центре, в позе уверенного в себе человека с весёлым лицом и в хорошем костюме.
Если судить только по плакатам, то угнетённым русский народ был именно при режиме Романовых. А в советской "многонационалии" он был хозяином своей страны и "старшим братом", помогающим "младшим" выбраться из отсталости к современной, цивилизованной жизни.
Но русским националистам не нравится роль "старшего брата", их идеал – страна с полным доминированием русского этноса, где русские или становятся господами над всеми "инородцами", или ассимилируют их.
Если отвлечься от исторического контекста и посмотреть на моноэтничность, как абстрактный принцип организации социального пространства, то нельзя не признать, что она имеет свои плюсы. Населением, говорящим на одном языке и объединённым общей культурой, с очевидностью проще и удобнее управлять. Да и не столько управлять, сколько находить взаимопонимание друг с другом между членами такого монокультурного общества. Многие вещи в контексте общей культуры воспринимаются всеми, как нечто само собой разумеющееся, что очевидно снижает внутри такого населения нужду в принуждении.
Однако в реальной жизни этот принцип пригоден разве что для народа, живущего в совершенно тепличных условиях, не имеющего внешних врагов, либо если его враги заведомо более слабые. Например, в ситуациях, когда европейские поселенцы колонизировали территории каких-нибудь примитивных племён: вытеснение и уничтожение индейцев в Америке или негров в Африке многократно превосходящими их технически англосаксами, голландцами, бельгийцами, немцами, по сути, было избиением младенцев. В этих условиях европейские колонисты могли себе позволить роскошь монокультурности. И всяческие теории белого супремасизма здесь приходились ко двору: апартеид в Южной Африке, концепция "белый-англосакс-протестант" на юге США.
То есть теперешние русские националисты, предлагая России идти по пути моноэтничности, опираются не на свой отечественный опыт, а на исторический опыт европейцев, прежде всего англосаксов. Чем лишний раз демонстрируют, что национализм, хоть он и называется "русским", представляет собой европейский идеологический импорт, чужеродное для русского жизнеустройства явление.
Ведь Россия за всю свою историю никогда не находилась в подобных тепличных условиях. Её исторически и современные противники были (и есть), как минимум, равны ей по силам, а зачастую и гораздо сильнее. В этих условиях пробовать ущемлять в правах "инородцев" внутри России – это давать лишний козырь в руки внешним врагам. А уж теперешние "западные партнёры", особенно англосаксы, достигшие вершин в искусстве "разделяй и властвуй", не преминут воспользоваться любой оплошностью в отношениях русских со своими "нацменьшинствами".
А значит, национализм Русскому миру вреден не столько потому, что он завезён к нам контрабандой из Европы. В нашей истории случались примеры культурного и идеологического импорта, пошедшие нам на пользу: крещение Руси или марксизм. Национализм же представляет собой прямого агента западных интересов, являясь инструментом разрушения русской многонациональной государственности. А его адепты, сознательно или бессознательно играют на стороне врага.
Для условного "Госдепа" русский национализм – это просто подарок судьбы: если бы его не было, его надо было бы придумать.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
IMHO club
РОССИЯ И МЕССИАНИЗМ
Мануэль Саркисянц к «русской идее» Н. А. Бердяева. Грустное заключение
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
Российская символика
Сергей Васильев
Бизнесмен, кризисный управляющий
День Рождения СССР
еще одна реинкарнация Отечества
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
МОСКОВСКАЯ ПОВСЕДНЕВНОСТЬ ВЕСНЫ 1952 ГОДА
Впечатления зарубежных гостей