В единстве наша сила. :: IMHOclub - Территория особых мнений

БЕЛАРУСЬ. ИСТОРИЯ

30.09.2021

Валентин Антипенко

Управленец и краевед

В единстве наша сила.

Участники дискуссии:

21

156
Последняя реплика:

больше месяца назад

Ян Заболотный, Александр Кузьмин, Борис Бахов, Марк Козыренко, Виктор Чистяков, Константин Рудаков, Леонид Радченко, Андрей Жингель, Владимир Иванов, Vladimir Kirsh, Юрий Васильевич Мартинович, Марина Зимина, Kęstutis Čeponis, Иван Киплинг, Сергей Борисович Алексахин, Игорь Николаевич Баринов, Юрий Томашов, Роланд Руматов, Василий Семенов

Подавляющее большинство граждан нашей страны с одобрением восприняли решение белорусских властей приурочить День народного единства к дате 17 сентября.

Это запоздалое решение представляется предложением обществу успокоиться и осознать, что в единстве любого народа — его сила.

Разорванная на куски нация всегда уязвима. Тем более, когда на её земли и людской потенциал претендует такая страна, как Польша, прозванная гиеной Европы.

Поляки – патриотичный и талантливый народ, у него есть чему поучиться, но правящие круги Польши всегда отражали не его чаяния, а интересы эксплуататоров, а в последнее время – крупнейшего геополитического игрока — США.

Я родился на территории Западной Белоруссии в смешанной семье: отец — белорус, а мать — полька, потому с детства знаком со всеми сложностями вопроса сосуществования двух так непохожих друг на друга миров.

Успевшая до войны закончить всего 7 классов польской школы, мать под влиянием отца-педагога занималась самообразованием и стала продвинутой женщиной, способной на равных разговаривать с публичными людьми, приезжавшими в наш дом.

Творчество великих Пушкина, Некрасова, Толстого, Тургенева, Некрасова было ей столь же обожаемо, как Мицкевича, Сенкевича, Ожешко, Агинского и других знаменитых деятелей польской культуры.

С возмущением мать воспринимала попытки новоявленных «змагароў» представить родившихся на наших землях выдающихся поляков белорусами, считая подобные инсинуации свидетельством убожества мысли и отсутствием понимания простой истины — не важно, где родился человек, важно, кем он стал.

Когда в Польше пришли к власти националисты, мать крайне негативно восприняла возвышение близнецов Качиньских, которых она презрительно называла «локетками» по имени средневекового польского короля Владислава І Локетка, имевшего карликовый рост и отличавшегося коварством и неуживчивостью.

Он, этот Локетек, умудрился поссориться даже с литовским князем Гедимином, в союзе с которым воевал против крестоносцев, вторгшихся в Польшу в 1330 году.

Видя, к чему катится современная Польша, мать не раз говорила: “Доведут эти “локетки” Польшу до беды”.

С давних времён культивация патологической ненависти к России и высокомерного отношения к белорусам стала краеугольным камнем политики польского руководства.

Никто иной, как польские пропагандисты XVI века породили множество небылиц о нравах русского двора, начиная с правления Ивана Грозного.

В шляхетской среде распускались слухи, будто какой-то человек не снял шапку в присутствии самодержца и тот приказал прибить её к голове несчастного гвоздями. И таких небылиц ходило много.

Ничего не поменялось и позднее – антироссийская, а потом антисоветская пропаганда стала проводиться ещё более изощрёнными методами, нацеленными на разжигание чувства вечной вражды и страха перед великим соседом.

До сих пор в российско-польских отношениях остаётся болезненной тема Катыни, представляемая польскими властями как ликвидация НКВД 20-ти тысяч польских офицеров, сдавшихся по приказу польского маршала Эдварда Рыдз-Смиглы советским войскам в 1939 году.

Однако любой желающий может найти в открытых источниках данные, сколько всего офицеров служило в польской армии в 1939 году, сколько из них противостояло немецким захватчикам и сколько попало в плен к немцам и русским.

К ним следует добавить тех, кто в 1939 году, отступая, перешёл через польско-румынскую границу в составе почти 85-тысячной группировки, а также проходил службу во французской армии, где служило такое же количество польских военных.

Если к тому приплюсовать кадровых офицеров, воевавших в 1-й и 2-й армиях Войска польского, Армии Крайовой, а также выпущенных из лагерей и ушедших в составе 75-тысячного корпуса генерала Владислава Андерса на Запад, то уместен вопрос, а могло ли вообще на подконтрольной Советам территории находиться 20 тысяч польских офицеров?

Ведь по опубликованным данным в период с 17 по 30 сентября были интернированы и разоружены 60 202 польских военнослужащих, из них 2 066 офицеров. Откуда же взялось ещё 17 тысяч?

Да, какая-то часть призванных на службу в начале войны чиновников, полицейских и тюремщиков, активно участвовавших в репрессиях против КПЗБ и зверствовавших в концлагерях, где со времён войны 1919-1920 годов в скотских условиях содержались 83,5 тысячи советских военнопленных, была репрессирована вплоть до высшей меры наказания. Но их число измерялось десятками и сотнями, но не тысячами.

Однако никакая арифметика польскими властями не воспринимается. Они упорно повторяют приёмы геббельсовской пропаганды, посылая молнии в адрес России.

Между тем, исторический опыт показывает, что Россия никогда не был тюрьмой народов, проживавших в составе Российской империи, а в отношении поляков — тем более.

Даже после раздела Польши в Царстве Польском с 1814 по 1831 год была своя армия. Военная элита получала образование в империи. К 60 годам ХІХ века численность поляков в офицерском корпусе России достигала 20 процентов.

Если обратиться к более ранним периодам формирования российско-польских отношений, то Россия придерживалась линии на поддержку польских свобод и демократических традиций.

Ей это было выгодно, поскольку польские элиты, начиная со 1589 года, сами выбрали парламентское «Единогласие» с разрушительным принципом Liberum veto, который позволял любому депутату сейма прекратить обсуждение вопроса или сорвать работу сейма вообще.

Таким образом, шляхетская вольница, а не Россия, была главным препятствием централизации власти в Польше.

Российская политика защиты прав православных и других религиозных меньшинств была не по душе вовсе не польскому народу, а магнатам и католическому духовенству, которое мутило воду и разжигало межконфессиональную рознь.

Следует считать вполне логичным, что взвешенная политика Российской империи постепенно привела к тому, что пророссийская партия в Польше к середине XVIII века стала одной из трёх наиболее влиятельных политических сил и в 1764 году добилась возведения на престол короля Станислава Понятовского, которому благоволила Екатерина Великая.

Россия подчёркнуто уважительно относилась к государственным границам Речи Посполитой и выступала против территориальных притязаний Швеции и Пруссии.

Русская императрица пыталась остановить разделы Польши. Её вполне устраивала ситуация, когда правящая пророссийская партия проводит дружественную России политику, а православные депутаты располагают третью мандатов в Сейме.

Раздел же стал следствием восстания польских традиционалистов и ультиматума со стороны Пруссии и Австрии, которые целенаправленно добивались удовлетворения своих территориальных претензий.

По результатам наполеоновских войн значительная часть этнической Польши оказалась в составе Российской империи, но не народ, а польские магнаты и богатая шляхта сделала всё, чтобы представить Россию главным виновником потери их государственности.

Если в Пруссии подобные настроения строго пресекались — немцы стремились в возможно короткий срок ассимилировать польские регионы, то Царство Польское в составе России со своей конституцией и особым статусом способствовало развитию национального самосознания, что и вылилось в три польских восстания с 1830 по 1863 год.

Интересен факт, что после их подавления поляки длительное время не бунтовали.

Даже в ходе революции 1905 года они особо себя не проявили, хотя Пилсудский снабжался японскими средствами на организацию стачек и терактов.

Польский народ тогда проигнорировал возможность поднять национальное восстание, так как царь 40 лет назад предложил польскому крестьянству не воздух деклараций о свободе, равенстве и независимости, а гораздо более выгодные условия – разделил между сельскими жителями земли бунтующей шляхты, и крестьянство возвращать их не хотело.

Примечателен и ещё один факт, о котором польская пропаганда умалчивает – лояльность находившегося на службе у царя весьма значительного польского корпуса.

Ни в ходе упомянутых восстаний, ни в других войнах тяготения польских офицеров к дезертирству или нарушению присяги не отмечалось.

Откуда тогда знаменитая польская русофобия? Она — результат националистической и сепаратистской агитации польских магнатов и правящих элит.

Непреложен факт, что активному развитию революционного процесса в Польше в период 1-й Мировой войны помешала немецкая оккупация её территории, включая часть белорусских и прибалтийских земель, а также поддержка Антантой легионерской деятельности Пилсудского на территории Австро-Венгрии.

Благодаря изощрённой пропаганде русофобские настроения расцвели пышным цветом. Польская фанаберия вперемешку с чувством ущербности по сравнению с англо-саксонской цивилизацией стала мотивацией разжигания ненависти к советской России, которую по старой традиции зачислили в виновники всех бед и страданий польского народа.

Какими же «благами» наградила Польша подконтрольную часть нынешней Белоруссии, где на территории в 113 тысяч кв. км, включающей 4 воеводства (Полесское, Новогрудское, Виленское и Белостокское), проживало 4,6 млн. человек?

Подсчитано, что за июнь — ноябрь 1919 года, когда в Бобруйском, Новогрудском, Пинском и других уездах свирепствовал голод, оккупационными властями с белорусских территорий было вывезено около 6 тысяч вагонов награбленного добра и продовольствия. Общий ущерб оценивался более чем в 5 миллионов золотых рублей – сумма по тем временам очень внушительная.

О спаде промышленного производства в межвоенный период убедительно свидетельствует тот факт, что в 1933 году оно сократилось почти на 45 процентов, а численность работающих – на 40 процентов. Крестьянство давил налоговый пресс и беспредел ростовщиков.

К тому же на захваченных поляками белорусских и украинских землях было поселено около 300 тысяч «осадников» — соратников Пилсудского, воевавших с Советами в 1919 – 1920 годах.

Колонизаторская политика привела к тому, что, начиная с первой половины 20-х годов, на территории Западной Беларуси партизанские отряды под руководством К. Орловского, С.Ваупшасова, В.Коржа и др. командиров общей численностью в 6 тысяч человек начали громить полицейские участки, жечь помещичьи усадьбы, осадницкие хутора.

Теперь всё это подаётся в Польше как террористическая деятельность Советов, засылавших диверсионные группы, хотя сотни и тысячи борцов, вдохновлённых идеями пролетарской революции, томились в польских тюрьмах вовсе не потому, что их завербовали диверсанты.

Общественное недовольство затрагивало не только производственную сферу, но и социально-правовую.

Согласно 7-й статьи Рижского мирного договора Польша должна была обеспечить белорусам и другим народностям реализацию их прав на свободное развитие культуры, языка и вероисповедания.

Однако с появлением на белорусских территориях польской администрации в школах тут же стал вводиться польский язык, белорусские и русские учителя увольнялись, а заявления жителей, написанные не на польском языке, властями не регистрировались.

Преследуя цель построения моноэтнического государства, польское руководство откровенно понуждало белорусское население документально свидетельствовать о своей принадлежности к польской национальности.

Главными инструментами насаждения нового порядка стали органы власти, костёлы и переведенные на польский лад образовательные учреждения. Сотнями на территорию Края завозились учителя из центра и запада Польши.

Расчёт на успех полонизации исходил из того, что согласно польским данным среднее образование имели в то время лишь 0,27 процента белорусов, а высшее – единицы.

По мере укрепления власти Пилсудского в 1934 году Варшава заявила, что Польша отказывается от обязательств по защите прав национальных меньшинств, а к концу 1938 года и вовсе подготовила план окончательной ассимиляции белорусского населения.

Могла ли такая политика устраивать коренное население Края? Конечно же — нет.

Если в приграничных местечках было относительно спокойно, что объясняется обилием войск и переселенцев из Польши, то на удалении в 30 — 40 километров от границы ситуация была иная – народ поднимался на борьбу за своё освобождение.

Во главе этой борьбы стояли политические партии и организации, которые делились на два лагеря – нацдемы и коммунисты.

Что касается нацдемовского движения, то в Вильно в 1921-1936 годах существовал представительный орган белорусских партий и общественных организаций – Белорусский Национальный комитет (БНК), где наиболее влиятельной считалась Белорусская христианская демократия (БХД), которая управлялась ксендзами и охватила своим влиянием определенную часть белорусов-католиков.

К движениям буржуазного толка следует добавить созданный в 1925 году Белорусский крестьянский союз, а в 1929-1930 годах – «национальную группу» А. Луцкевича и Р. Островского, которая заявляла, что «не будет служить ни Москве, ни Варшаве».

Все формирования национально-демократического толка до определённого времени работали легально, но чёткой платформы и плана действий не имели. К тому же, в начале второй половины 30-х годов польские власти их разогнали.

Понятно, что в этих условиях основная тяжесть борьбы за объединение белорусских земель легла на действующую в подполье Компартию Западной Белоруссии (КПЗБ), которая к началу 30-х годов насчитывала около 4-х тысяч человек, не считая 3-х тысяч патриотов, томившихся в польских застенках.

Созданная в октябре 1923 года, КПЗБ входила в состав Коммунистической партии Польши (КПП) и боролась за победу пролетарской революции, ликвидацию помещичьего строя и передачу земли крестьянам без выкупа. Ставился вопрос и о воссоединении с БССР.

В декабре того же года к КПЗБ присоединилось левое крыло эсэров.

На территории Западной Беларуси действовало 7 окружных и 60 районных комитетов партии. Подпольно издавались газеты «Чырвоны сцяг», «Партработник», журнал «Большевик» и др.

Первыми организаторами КПЗБ были революционеры С.А. Дубовик, С.А. Ментерс, А.С. Славинский, С.Т. Миллер. Первым секретарём ЦК с 1926 года по 1936 год был И.К. Логинович (П. Корчик).

К руководящему активу партии принадлежали А.А. Ольшевский, Н.С. Орехво, и другие. Вожаками комсомола являлись легендарные Вера Хоружая, Сергей Притыцкий.

Об их деятельности рассказывали фильмы советского периода, их именами названы улицы в Минске и больших городах страны. Но после развала СССР «демократы» поспешили расставить свои акценты и стали больше освещать деятельность функционеров из Белорусской крестьянско-рабочей громады — Б. Тарашкевича, С. Рак-Михайловского, П. Волошина и др., а коммунистов умышленно отодвинули на второй план.

В начале 30-х в Европе появилась новая угроза – фашизм.

Сталин не мог оставаться равнодушным к тому, что летом 1933 года был подписан Пакт четырёх (Англия, Франция, Италия, Германия).

Обоснованное беспокойство вызвало и то, что 26 января 1934 года по инициативе Гитлера и Пилсудского в Берлине была подписана Декларация о ненападении, развязавшая Гитлеру руки на Западе и позволявшая осуществлять довооружение войск без особого опасения за свои восточные границы.

Более того, Гитлер начал делать заходы, чтобы вовлечь Польшу в союз, направленный против СССР.

Сближение авторитарных режимов Польши и Германии было вполне ожидаемым.

Во-первых, внешнеполитические цели Берлина и Варшавы во многом совпадали.

Во-вторых, и Польша, и Германия имели территориальные претензии к Чехословакии.

В третьих, у Берлина и Варшавы были далеко идущие планы относительно Советского Союза, чему способствовали взаимная симпатия фюрера и Пилсудского. Во всяком случае, после нападения на Польшу в 1939 году Гитлер заявил, что никогда бы этого не сделал, будь жив маршалэк.

Поскольку КПЗБ была частью Компартии Польши, её состав был неоднороден. В условиях надвигающейся войны часть членов КПЗБ стала на позиции Компартии Польши, заявившей о поддержке любого правительства, которое обеспечит стране целостность и независимость.

Это стало поводом для репрессий как в отношении руководства КПП, так и КПЗБ.

В марте ряд известных деятелей, в том числе первый секретарь компартии Западной Белоруссии И.К.Логинович (Корчик), были арестованы и осуждены на разные сроки исправительно-трудовых лагерей. В организациях КПЗБ были созданы специальные комиссии по чистке партийных рядов, а летом 1938 года решением Коминтерна Компартия Польши, а также КП Западной Белоруссии и Украины вообще были распущены.

Ответ на вопрос, какова была логика подобных действий Кремля и Коминтерна, можно объяснить необходимостью зачистки тылов и внешнего контура СССР от враждебных и колеблющихся элементов перед грядущей войной.

В этой борьбе, конечно, были допущены перегибы, гибель невинных людей. Однако в целом политика Сталина в складывающейся обстановке становится понятной, исходя из того, что при всей жёсткости мер она позволила повысить надёжность западных рубежей СССР и в основном избавиться от противников сталинского выбора развития страны, а также уголовных элементов.

Опыт Великой Отечественной войны показал, что и после чисток граждан, пошедших на сотрудничество с фашистами, оказалось немало, а подогреваемый западной пропагандой коллаборационизм пустил глубокие корни вплоть до настоящего времени, что подтверждают события августа 2020 года.

Нет смысла описывать ситуацию после 17 сентября 1939 года. Она достаточно полно освещается в средствах массовой информации.

Хотя последняя точка в вопросе воссоединения двух частей Белоруссии была поставлена на пятой внеочередной сессии Верховного Совета СССР — 2 ноября 1939 г. был принят закон «О включении Западной Белоруссии в состав СССР и о воссоединении ее с БССР» — день 17 сентября остаётся знаковым в истории нашей страны.

Именно тогда было положено начало объединения белорусской нации в единое целое, что стало залогом её поступательного развития в последующие годы.

Достаточно сравнить, какими были и какими стали некогда депрессивные регионы Речи Посполитой, чтобы понять большую разницу. Белоруссия стала индустриальной державой с пониманием того, что никто нас не сделает успешными, кроме нас самих.

Успехи Белоруссии не оставляют равнодушными тех, кто завидует ей и пытается навязать другие порядки.

В народе созрело понимание, что мы справимся со всеми вызовами и проблемами, если будем едины и неуклонны в достижении поставленных целей.