1.

В российском Фейсбуке появилась новая мода — в поддержку участников минского майдана писать: «Жыве Беларусь!». Аудитория нашего ФБ вообще состоит из людей образованных, интеллигентных, там немало кандидатов и докторов наук, а уж получивших высшее образование — большинство. В этом особенность филиала этой американской социальной сети в России. В Америке «Фейсбук» — нечто вроде наших «Одноклассников», место, где люди обсуждают лужайку перед домом, оценки сына в школе, рецепт салата, в России — это нечто вроде интеллигентской диссидентской кухни полувековой давности, но только перенесенной в виртуальный мир.

Но вот поди ж ты, оказывается и спецы-доктора и кандидаты, в основной массе, конечно, не симпатизирующие гитлеровскому национал-социализму, не знают элементарных фактов новейшей истории соседних народов! «Жывэ Беларусь!» — это возглас белорусских коллаборационистов времен второй мировой войны. Немецкое оккупационное командование рейхскомиссариата «Остланд», куда входили занятые нацистами земли Белоруссии в 1914-1944 гг., рекомендовало использовать возглас «Жывэ, Беларусь!» во время публичных мероприятий, наряду с обязательным возгласом «Heil Hitler!». Кстати, то же самое касается и бело-красно-белого флага, с которым сейчас ходят по Минску протестующие и который также постят в Интернете их российские поклонники.

Повторю, не думаю, что в массе своей наши замадайданщики из социальных сетей знают такие нюансы белоруской истории. Скорее всего, они пишут «Жыве Беларусь!», думая, что желают республике-соседке долгой счастливой жизни при «благословенной демократии» без репрессий и «тиранов». И вот тут возникает вопрос, который я и поставил в заголовок своей статьи: «А выживет ли Белорусское государство, если к власти придут сегодняшние силы протеста?»
 

2.

Странный вопрос! — воскликнет скептично настроенный читатель. Мало ли в последние годы происходило таких цветных революций, но государства, в которых они были, до сих пор существуют, только из авторитарных режимов превратились в демократии! На что я отвечу, что скептичный читатель, увы, не очень хорошо осведомлен. Если мы взглянем на эти страны, то увидим, что очень многие из них как раз после пресловутых «цветных революций» и утеряли часть своих территорий.

Самый яркий пример, конечно — это Украина после «революции гидности». Пока «революционеры» в Киеве делили министерские портфели, в автономной республике Крым началось пророссийское восстание, прошел референдум и Крым «ушел» в состав России в виде двух субъектов (республика Крым и город Севастополь). Примерно тогда же на востоке Украины начались захваты администраций и возникли «народные республики», две из которых — ДНР и ЛНР, несмотря на военно-полицейскую операцию Киева, существуют по сей день.

Россия их не признала, российские власти отзываются от них как о территории Украины, но и киевская власть эту территории не контролирует.

Обратимся теперь к Грузии. В 2003 году в Грузии произошла «революция роз», в результате которой к власти пришел американский ставленник Михаил Саакашквили и его команда. Сей «убежденный демократ» сразу же расширил полномочия президента и превратился практически в диктатора.

Он разгромил оппозиционные партии и прессу, бросил в тюрьму своих политических оппонентов, приватизировал все — даже объекты стратегического назначения (хотя во время «революции» наоборот, обещал вернуть народу приватизированное Шеварнадзе). Наконец оставаясь всегда безнаказанным (Америка во всем поддерживала свою марионетку закрывая глаза на его преступления), он бросил армию на мирный город Цхинвал (говорят, и тут не обошлось без совета из Вашингтона).

Дальнейшее всем известно, Россия объявила «гуманитарную операцию сдерживания», грузинские войска были отброшены, Абхазия и Южная Осетия заявили о своей независимости, которую признала Москва. Результатом военный авантюры диктатора, приведенного к высшему посту Грузии «революцией роз» стала фактическая утеря Грузией значительной части ее былых территорий.
 

А не будь этой «революции» и приди к власти вместо «страстного Мишико» какой-нибудь хитрый преемник «Белого Лиса», возможно, до сих пор Цхинвал и Сухум, пусть и с оговорками, но признавали де юре власть Тбилиси.

Еще один яркий пример — самая первая «цветная революция» на пространстве бывшего «Второго мира» — «бульдозерная революция» в Союзной республике Югославия в 2000 году. Как известно, она закончилась свержением Слободана Милошевича и приходом к власти прозападного правительства.

Но через 3 года Союзная республика Югославия (так называемая «Малая Югославия», созданная Милошевичем после распада «большой», «титовской» Югославии) превратилась в конфедеративное государство «Государственный Союз Сербии и Черногории», а еще через 3 года Черногория вышла из Союза. А в 2008 году об отделении от Сербии объявило Косово, что стало самым болезненным ударом по сербскому национальному сознанию. Так что если «революционеры» 2000 года, на бульдозере штурмовавшие телецентр, мечтали об укреплении государства и преодолении кризиса, то получили они противоположный результат — полураспад страны.

Кстати, неудачные «цветные революции» тоже были чреваты территориальными осложнениями. Студенты, бунтовавшие на площади Тяньаньмэнь в Китае в 1989 году, время от времени выкидывали лозунги о независимости Тибета, а присоединившиеся к белоленточным либералам националисты во время Болотных событий 201-2012 гг. в России скандировали «Хватит кормить Кавказ!». В случае победы и тех, и других территории Китая и России явно бы уменьшились.

А ведь я привел еще довольно безобидные примеры. Есть и более печальные варианты: после «пурпурной революции» в Ираке и «февральской революции» в Ливии» (так в западных СМИ называют свержение Саддама Хусейна и Муаммара Каддафи) эти страны перестали существовать как единые образования, а их население погрузилось в пучины долголетней вялотекущей гражданской войны.

После этого небольшого обзора, вопрос: «сохранится ли белорусское государство если минский майдан победит?», кажется, стал выглядеть уже не столь странно.
 

3.

Конечно, Белоруссия более или менее однородная страна и такого явного раскола между регионами (как например, между востоком и западом Украины) там нет. Но это не значит, что проблем вовсе нет. Территориальные претензии к Белоруссии уже звучали из несколько стран. Директор Украинского института национальной памяти Владимир Вятрович неоднократно заявлял, что «Киев должен вернуть под свой контроль земли, где украинцы были автохтонами», имея в виду в том числе Гомельскую и Брестскую области Белоруссии.
 

На Украине даже печатают карты, где Брест и Полесье изображены внутри границ украинской державы.

На восточные области Белоруссии неоднократно высказывали претензии русские националисты, которые считали и продолжают считать, что Витебская и Могилевская области, присоединенные к БССР лишь в 1924 году — это «исконно русские земли». Недаром, как только зашаталась власть в Минске, в российском Интернете появилась страничка «Витебская народная республика» и ее анонимные авторы призвали российское руководство «вернуть земли, отобранные у РСФСР».

Впрочем, радикальные русские националисты вообще отрицают само существование белорусской нации. Они считают, что белорусы — это западнорусский субэтнос, чей язык — лишь диалект русского языка. Такой точки зрения придерживается популярный в определенных кругах идеолог русских нацдемов Егор Холмогоров, подвизающийся на ТВ «Царьград». Он, например, однажды сказал: «Белоруссия — это, конечно Россия и вместе мы Русь». Таким образом, их мечта — присоединить к России всю Белоруссию.

Симпатизанты этих идей есть и на самом верху политической пирамиды России. Еще недавно, судя по утечкам информации, там обсуждался вопрос о возможности присоединения Белоруссии к РФ даже не как республики, а в виде нескольких областей в рамках «углубления интеграции». Теперь, правда, таких заявлений не слышно, значит, пока «дали задний ход».
 
Как известно, от советско-польской войны и до 1939 года часть территории Белоруссии входили в состав польского государства. И сначала поляки хоть немного делали вид, что признают и права белорусского меньшинства. Но в 1926 году произошёл военный переворот во главе с Пилсудским и режим в Польше (так называемое «правление полковников») мало чем стал отличаться от итальянского фашизма и испанского франкизма. Тогда и был взят курс на полонизацию белорусов. Были запрещены белорусские организации, закрыты школы с преподаванием на белорусском языке, белорусам запрещали даже в быту общаться на родном наречье, их насильно обращали в католичество.

Польские националисты смотрели на белорусов (впрочем, как и на украинцев) как на «недополяков», которых нужно «подтянуть до общего уровня». В отчетах польского МВД даже ставились сроки: через 2-3 поколения белорусы должны были стать поляками. Для недовольных поляки построили концентрационный лагерь в Картуз-Березе и многие, попавшие туда, живыми не вернулись.

Не случайно в 1939 году белорусские крестьяне встречали Красную армию цветами и хлебом-солью. И если бы какой-нибудь современный либерал чудом оказался там и начал свои россказни о разделе Польши и пакте Молотова-Риббентропа, то крестьяне, которых польские полицаи избивали прикладами за песни на родном языке, показали бы ему, что они думают о «преступном сталинском сговоре».

При этом хоть современная Польша клянется и божится о приверженности «демократическим ценностям», в ней до сих пор открыто действуют националистические, реваншистские организации, которые требуют вернуть земли Западной Белоруссии и Западной Украины «под крыло польского орла». И отношение к белорусам как к недополякам, которых нужно ассимилировать, похоже, у многих поляков ничуть не изменилось, несмотря на то, что сейчас в Европе вроде бы господствуют совсем другие ценности.

Это легко увидеть на примерах из жизни. На территории Польши есть Подляшское воеводство — место компактного проживания православных белорусов. Как полагается, по нормам Евросоюза, у них есть свои школы, СМИ на национальном языке, названия улиц дублируются по-белорусски. Но в последние годы, когда в Польше укрепили позиции консервативно-националистические партии, в воеводстве участились случаи вандализма.
 

Молодые польские националисты уничтожают таблички с белорусскими названиями улиц и полиция их постоянно ... не находит.

И это только «цветочки». Есть, например, Польский «Институт национальной памяти», который объявил Бронислава Таршкевича «символом коммунистического угнетения». Белорусы были крайне возмущены: Тарашквич — белорусский национальный герой, автор первой белорусской грамматики, боровшийся за права своего народа. В честь него в воеводстве названы лицей и улица.

Взамен польская власть занялась героизацией Ромуальда Райса (позывной «Бурый») — фигуры, аналогичной прибалтийским «лесным братьям». В 1945-46 гг. он со своими бандитами занимался убийствами коммунистов на территории ПНР. На совести его банды — сожжение нескольких белорусских деревень в Подляшье и убийства 80 мирных крестьян, включая женщин и детей. И этого морального урода, «польского Бандеру», как его называют белорусы, предлагают в современной Польше считать «борцом за свободу».

В 2017 году молодчики из польской националистической организации «Национально-радикальный лагерь» (Obóz Narodowo-Radykalny) прошли по улицам Гайновки — городка с преимущественно белорусским населением, скандируя: «Бурый — наш герой!», «Великая христианская Польша!», «Вечная память вам, проклятые солдаты!», «Серпом и молотом по красным подонкам!». Их не смущало, что на них смотрят потомки тех крестьян, которых расстреливал и жег в сараях «Бурый». Чувства белорусов их не волнуют, это же не «ясновельможные паны»!
 

Кстати, соцопрос 2016 года показал: 17% граждан сегодняшней Польши поддерживает идеи «Национально-радикального лагеря» и до 40% назвали себя сторонниками «умеренного польского национализма»…

После всего этого не покажутся столь уж беспочвенными опасения того, что если Белоруссия погрузится в хаос в результате «цветной революции» (кстати, управляемой из Варшавы), Польша может попытаться поставить под свой контроль как минимум свои «бывшие области» (ныне — Брестскую и Гродненскую области РБ). Тем более что прецеденты, увы, есть. Галина Сапожникова — корреспондент «Комсомольской Правды» в Эстонии в своей книге ««Кто кого предал? Как убивали СССР» вспоминает, что в 1990 году, в самый разгар перестроечного хаоса, на территории Эстонии чуть не возникло «польское Приднестровье».

В Эстонии есть польский национальный район и тогдашний его глава Чесав Высоцкис рассказывал Сапожниковой, что к нему «приезжали очень высокопоставленные люди из Польши». Сапожникова приводит его слова: «официально пришли ко мне домой. Предложили:
Это было 30 лет назад. Боюсь, сейчас польские эмиссары от белорусских поляков в западных районах могут получить совсем другой ответ. Стоит только ослабнуть белорусскому государству и его армии и силовым структурам, и минский майдан получит то, что получили другие майданы — на Украине, в Грузии, в Югославии — откол от государства целых кусков…
 

4.

Но есть и еще одна проблема. Суть ее в том, что национальная идентичность современных белорусов накрепко связана с советскими символами, традициями, ценностями и историей. Так уж получилось, но до революции белорусы были в основном крестьянами. Они жили фольклором, религией, поверьями, то есть были обычным, традиционным народом, но не нацией. Нации возникают в городах, они предполагают модернизацию, институты образования, литературу. И белорусский народ, конечно, на рубеже веков, постепенно переходил на национальную стадию, обретал национальное самосознание, но происходило это гораздо медленнее чем в соседних Украине, Великороссии.

Белорусская буржуазная нация была настолько слаба, что Белорусская народная республика, образованная после революции в центре, так и осталась на бумаге (в отличие от националистической «Украинской народной республики», которая доставила немало неприятностей и деникинцам, и Красной армии).

Массовая белорусская нация возникла лишь в СССР после индустриализации и культурной революции. Важную роль в ее формировании сыграла Великая Отечественная война, партизанское движение, которое охватило практически всю Белоруссию. Белорусы как и сербы — нация партизан, и если бы поднялись из могил прадеды тех юнцов, что сейчас бегают по городам с бело-червонными флагами полицаев и выкрикивают возгласы, которыми приветствовали друг друга предатели, то они пригвоздили бы потомков словами позора.

Что значит для белорусов отречься от ценностей отцов, дедов и прадедов, от советского наследия, к чему призывают их Тихановская и Бабарико? Значит перестать быть белорусами. Стать фентезийными «литвинами», которые в 21 веке имеют такое же отношение к реальности как толкиеновские эльфы. Националисты из оппозиции придумывают «новых белорусов», но за этим стоит разрушение национального кода, открывающее путь для последующей полонизации. А о ее перспективах я уже писал.
 

5.

Наконец-то, после беснования националистической молодежи, после стачек одурманенных либеральной пропагандой рабочих, на улицах Минска стали появляться настоящие патриоты Белоруссии, которые несут в руках советский зелено-красный флаг и кричат: «За Батьку!». Это внушает надежду. Есть еще защитники белорусского социализма, традиции советской Белоруссии, защитники территориальной целостности и независимости своей страны, самого белорусского народа. Пожелаем им сил и упорства — этим духовным потомкам героев-партизан Василия Коржа и Сидора Ковпака. Они, как и их деды, сегодня противостоят духовным наследникам эсэсовского прихвостня Франца Кушеля. И они, подобно дедам, не сдадутся и одержат победу!